Французский философ, писатель-моралист. Основное сочинение: «Опыты».

Мишеля де Монтеня называ­ют «отцом современной эссеис- тики». Он и термин «эссе» при­думал, и сам писал практически только в этом жанре — свободную очерковую прозу на заданную тему. Однако в историю Монтень вошел как философ-моралист, причем с явным уклоном в скеп­тическую философию, которая послужила основанием для его прозорливых размышлений о жизни. Гуманистическая направ­ленность творчества Монтеня стала достоянием эпохи Воз­рождения со всеми вытекающими определениями — ве­ликий просветитель, заново открывавший туманные вершины античности; философ, воспевавший свободную личность. Это тем более примечательно, что эпоха, в ко­торой творил Монтень, — одна из самых жестоких во французской истории. Страну потрясали религиозные войны, апогеем которых стала кровопролитная Варфоло­меевская ночь — 23 августа 1572 г.; в народе сеялась сму­та, напоминавшая трагические годы Столетней войны; росла религиозная нетерпимость. И среди этого всеобще­го хаоса и вражды возвысился голос человека, призываю­щего к национальному примирению, разуму и компро­миссам.

Дворянская фамилия де Монтень стоила прадеду пи­сателя торговцу Рамону всего 900 франков. Он принял ее по названию приобретенного им замка Монтень, распо­ложенного в провинции Перигор недалеко от Бордо. До этого семья носила фамилию Эйкем. Отец Мишеля Пьер отстроил замок заново, в результате чего тот приобрел вид внушительного сооружения с мощными башнями и прочными стенами. Пьер был первым из семьи, кто окон­чательно порвал с торговлей, предпочтя ей военную карь­еру. Участвуя в итальянских походах Франциска I, он познакомился с лучшими произведениями итальянского Возрождения, а когда возвратился на родину, собрал бо­гатую библиотеку, завел знакомство с видными учеными и писателями Франции. В такой обстановке поклонения искусству и культуре и родился 28 февраля 1533 г. его сын Мишель. Когда мальчику исполнилось шесть лет, для его обучения были приглашены из Германии знаменитые в то время ученые-латинисты. Обучение было своеобраз­ным: с Мишелем говорили только на языке Цицерона и Сенеки и даже домашние участвовали в этой своеобраз­ной языковой игре. «Без всяких ухищрений, — вспоми­нал позже Монтень, — без книг, грамматики и каких-либо правил, без розог и слез я постиг латынь, такую же безуп­речно чистую, как и та, которой владел мой наставник». Таким образом, латинский язык стал родным для буду­щего писателя, и в течение многих лет он предпочитал книги, написанные не по-французски, а по-латыни. А его собственная книга «Опыты» стала классическим приме­ром использования цитат и высказываний знаменитых римских философов.

Однако Пьер Монтень заботился не только об усвое­нии сыном высоких знаний. Мишелю были созданы все условия для полной реализации наклонностей и способ­ностей. Ни родные, ни воспитанники не имели права даже на малейшие строгости, чтобы не подавлять волю и жела­ния ребенка. Можно без преувеличения сказать, что по­добного воспитания не получил ни один отпрыск самых могущественных монархов Европы того времени. В резуль­тате уже в юном возрасте у Монтеня выработались такие важные качества, как чувство собственного достоинства, свободное высказывание своего мнения и неприязнь ко всяким крайностям в суждениях и поведении.

В 1540 г. Мишель был отдан в бордоский коллеж, ко­торый закончил досрочно. Некоторое время молодой Монтень изучал право, готовя себя к юридической карье­ре, обычной для дворянских детей. Однако в 21 год судь­ба его решительно изменилась. По воле отца Мишель оказался на правительственной службе, став советником парламента города Бордо. С ответственными поручения­ми он бывал и в королевском дворце в царствования Ген­риха II, Франциска II и Карла IX. Вскоре Монтень же­нился, но не столько по страстной любви, скорее для того, чтобы, как писал позже, «соблюсти нравы той страны, где ты живешь». Из пятерых детей, родившихся от этого брака, в живых осталась только одна дочь.

Монтень всегда был неудовлетворен свой парламент­ской службой, тяготила его и необходимость вращаться в правительственных кругах. В 1571 г. он отказался от сво­ей должности и уединился в родовом замке в Перигоре. Там, в угловой комнате он устроил себе «обитель-биб­лиотеку» и посвятил все свободное время «служению му­зам». Дату своего уединения Монтень обозначил на сводах своей библиотеки в одной из надписей, выгравированных рядом с изречениями древних мыслителей: «В год от Р. X. 1571, на 38-м году жизни, в день своего рождения Мишель Монтень, давно утомленный рабским пребывани­ем при дворе и общественными обязанностями и находясь в расцвете сил, решил скрыться в объятия муз, покрови­тельниц мудрости; здесь, в спокойствии и безопасности, он решил провести остаток жизни, большая часть кото­рой уже прошла».

Плодом десятилетнего «служения музам», подкреплен­ным чтением множества книг, и стали «Опыты», книга в творчестве Монтеня практически единственная. Зато ка­кая! Не одно поколение наслаждается этой превосходной прозой, с многочисленными цитатами великих мудрецов прошлого.

В этом уникальном трехтомнике упоминается более тысячи имен. И не просто в виде отвлеченных высказы­ваний, а как иллюстрация жизненных наблюдений, свидетельствующая о проницательном взгляде на мир, исто­рию, общественные отношения.

Книга эта необычна. Местами она написана в жанре исповедальной прозы, местами напоминает исторический трактат, а порой пересказывает любопытные истории, проводя назидательные параллели с минувшими событи­ями. Учитывая множество ссылок на высокие авторите­ты, точное определение эссеистике Монтеня трудно по­дыскать. Размышление, основанное на анекдоте, вдруг может смениться тонкими наблюдениями романиста с использованием всех стилистических средств психологи­ческой прозы. А из такой темы, как, например, «О кан­нибализме», вырастает целый научный трактат, посвящен­ный истории древних и современных народов.

Поначалу замысел автора был скромным. В обраще­нии к читателям, предпосланном «Опытам», Монтень за­являл, что написал книгу не для славы и не для пользы,

а предназначал ее для родных и близких, с тем, чтобы после его смерти они смогли восстановить его облик. Так рождался главный девиз сочинения: «Содержание моей книги — я сам».

Вряд ли писатель рассчитывал только на круг назван­ных им читателей. Рукописи, предназначенные для род­ных и близких, не издают, и тем более не переиздают несколько раз с многочисленными правками и дополне­ниями. Объяснение здесь одно: замысел мог расширяться по мере работы над книгой, творческая история которой растянулась на добрых двадцать лет. Кроме того, в «Опы­тах» речь шла не только об авторе, хотя значительная часть произведения повествует о привычках, характере, наклон­ностях самого Монтеня. «Забавная причуда, — восклицал он в главе «О суетности», — многие вещи, которые я не хотел бы сказать ни одному человеку, я сообщаю всему честному народу. И за всеми моими самыми сокровенны­ми тайнами и мыслями даже своих ближайших друзей отсылаю в книжную лавку».

В другом месте он писал о себе с поразительной от­кровенностью самоанализа: «Люди обычно разглядывают друг друга, я же устремляю мой взгляд внутрь себя: я его погружаю туда, там я всячески тешу его. Всякий всматри­вается в то, что пред ним: я же всматриваюсь в себя. Я имею дело только с собой: я беспрерывно созерцаю себя, проверяю, испытываю самого себя».

На такое беспристрастное исследование собственной жизни способен далеко не каждый, даже талантливый мастер. Во всяком случае, до Монтеня подобных произ­ведений в истории литературы просто не было. Впервые французский философ-моралист попытался путем иссле­дования собственной личности выйти на общечеловече­ские ценности бытия, показать природу общества и челове­ка, включив в орбиту внимания накопленную поколениями людей мудрость.

Вначале философские взгляды Монтеня формирова­лись под влиянием стоицизма. Ему был близок духовный опыт Сенеки, Марка Аврелия, Эпиктета. Но по мере по­стижения жизни он все дальше отходил от стоиков. Мон­тень обратился к скептикам, затем к Эпикуру и Лукре­цию, чья философия жизни оказалась созвучной его созерцательной натуре. Как некогда Эпикур, Монтень тоже пришел к убеждению, что человек должен пользоваться всеми радостями бытия, понимая при этом, что дух и душа составляют единое целое с телом. Вместе со смертью тела гибнет и его душа. Кстати, в этом пункте французский мыслитель расходился со многими греческими мудреца­ми и прежде всего с Платоном.

Тем не менее Монтень четко очерчивал границы свое­го скептицизма, точнее, тот предел, за которым пользо­ваться им опасно. В соответствии с этим он и рекомендо­вал довольно осторожно относиться к скептическим доводам: «Упражняйте ум и знания, ибо тем приемом борь­бы, к которому я прибегаю, следует пользоваться только как крайним средством. Это тонкая уловка, которой сле­дует пользоваться лишь изредка и осторожно. Большая смелость — рисковать собой ради уничтожения другого».

Позиция Монтеня в данном случае связана с его по­ниманием взаимоотношений разума и «откровения», зна­ния и веры. Писатель мало верил в чудеса сверхъесте­ственного, сомневался он и в доказуемости религиозных догматов. Человек, по мнению Монтеня, должен пользо­ваться свободой и независимостью, предоставленными для устройства земных дел. Предваряя Декарта, он призывал к раскрепощению философии, которая уже имела возмож­ность обращаться к проблемам научного познания мира.

Этот жизнелюбивый и оптимистичный мыслитель пред­писывал жизнь «без всяких чудес и необычайностей», по­лагаясь только на естественные потребности: «Незачем вставать на ходули, ибо и на ходулях надо передвигаться с помощью собственных ног. И даже на самом высоком из земных престолов сидим мы на своем заду». Он счи­тал, что человек должен сам выстраивать свое существо­вание, пользуясь духовными и телесными наслаждения­ми, которые дарит природа. Тем самым Монтень открывал в себе и в других людях способность суждения, эту путе­водную нить разума. Так укреплялась реалистическая, зем­ная этика человека эпохи Возрождения.

Необычно и само построение «Опытов». Название кни­ги определяет всю ее конструкцию, жанр, форму и в пря­мом смысле расшифровывает слово «эссе». Это опыт, по­ставленный на самом себе, на человеке, который наблюдает за окружающим миром и одновременно анализирует дан­ный ему Богом разум. Он словно открывает в себе все человеческие свойства, проецируя их на бытие. Формула одного из семи греческих мудрецов Фалеса «Познай себя!» нашла в произведении Монтеня наиболее детальное во­площение. А грандиозность замысла и масштабность обоб­щений сплавились воедино со свободной и естественной прозой: «Я хочу, чтобы виден был естественный и обыч­ный ход рассуждений во всех зигзагах. Мои мысли следу­ют одна за другой, — правда, иногда не в затылок друг другу, а на некотором расстоянии, но все же они всегда видят себя хотя бы краешком глаза».

Как ни прихотлив «поток сознания» Монтеня, в нем всегда можно разглядеть авторскую позицию, ее опреде­ленность даже в тех случаях, когда автор говорит о своих сомнениях. И этот факт делает чтение его эссе самым ув­лекательным занятием из всех, доступных интеллекту.

Первые две книги «Опытов» вышли в свет в 1580 г., после чего Монтень совершил несколько поездок, путе­шествуя по городам Италии, Германии и Швейцарии, но неизменно возвращаясь в Париж. В Перидоре бывал ред­ко, так как сам признавался в том, что он не большой поклонник радостей сельской жизни. Его гораздо больше одолевала тяга к путешествиям, чем желание вести за­творнический образ жизни. Другое дело, что Монтеню все­гда претили бесконечные интриги, тщеславие и ковар­ство, царившие в придворных кругах. Тем не менее именно после 1580 г. в судьбе философа наметился новый пово­рот, ознаменованный активным участием в обществен­ной жизни. Правда, поводом к этому послужили сугубо внешние обстоятельства. Возвратившись после очередно­го путешествия, Монтень неожиданно для себя узнал, что по королевскому повелению он избран мэром города Бор­до. Эта должность снова возлагала на писателя обществен­ные обязательства, от которых Монтень отказался много лет назад, чтобы в уединении заниматься чтением книг и написанием «Опытов». В течение нескольких лет он чест­но служил своему городу, проявляя политическую осто­рожность и сдержанность. Однако в атмосфере граждан­ской смуты, царившей во Франции второй половины XVI в., это не всегда удавалось. Враждующие партии вели борьбу не на жизнь, а на смерть. Она не раз затрагивала и Монтеня, а в «дни баррикад» философ был даже заклю­чен в Бастилию. Но, несмотря ни на что, царствующие особы всегда благосклонно относились к Монтеню, ценя его ум, талант, дар искреннего моралиста. «Опыты» чита­ли и ценили короли, философы, ученые, писатели, худож­ники и аристократы.

В 1587 г., будучи в Париже с целью ознакомления с хо­дом изданий третьей книги «Опытов», Монтень впервые встретился с поклонницей своего таланта мадемуазель Мари де Гурне, восторженное почитание которой сопровождало его все последние годы. Правда, сам мыслитель относился к этому почитанию с нескрываемой иронией, хотя и ценил преданность своей «духовной дочери», а в итоге даже заве­щал ей дальнейшее издание «Опытов».

К сожалению, Мишелю де Монтеню не суждено было увидеть Францию единой и умиротворенной, о чем он так мечтал на страницах своей великой книги. Писатель умер 13 сентября 1592 г. от почечнокаменной болезни, не дожив нескольких месяцев до своего 60-летия. О его зна­чении для всего просвещенного мира наиболее емко сказал не очень щедрый на похвалы его соотечественник Вольтер: «Монтень! Провинциальный дворянин времен Генриха III, который является ученым среди невежд своего века, фи­лософом среди фанатиков и который под видом себя изоб­ражает наши слабости и прихоти, этот человек будет лю­бим всегда».